22.09.2010 в 00:00

Пишет  LaraQ:

Очень коварный план
Свершилось, господа присяжные заседатели. Я крепилась до последнего, но все-таки не выдержала. *посыпает голову пеплом*
В общем, мой первый слэшный фик.

А теперь у нас есть бета, иллюстрация и нету ошибок.

Бета - Solie
Фэндом - Resident Evil, все не мое
Рейтинг - PG, ну или около того. В общем, без графики.

Целиком и полностью написан для  Omerta при ее помощи и моральной поддержке. *hugs* Прости меня, Крис, я не хотела. Леон меня все равно уже не простит)

Картинк спойлерный, но у меня нет никаких моральных сил прятать эту красоту.  Omerta,


Fluffcuff by ~reorain on deviantART

Очень коварный план

Он был зол. Чертовски зол. Ох…ренительно зол.
Задумавшись над очередным наречьем, Крис одним глотком влил в себя неизвестно какую по счету порцию алкоголя, стукнул стопкой об стойку и подал знак бармену. Тот с опаской придвинулся и бросил отчаянный взгляд на вышибал, те дружно делали вид, что не местные, так как свежо было предание о том, как Редфилд в прошлый раз заливал в баре тоску. Бармен вздохнул и наполнил стопку. читать дальше
Крис не был пьян - чтобы опьянеть, надо было пить еще пару часов без перерыва – просто злость расходилась от него почти физическим ощущением. Впрочем, служащие питейного заведения зря волновались – злоба бравого БСААшника к ним не имела никакого отношения. Самые большие претензии у того были к руководству, а конкретно к тем… козлам, которые придумали проводить совместные учения с… тьфу! Как ее? С этой долбанной секретной службой при президенте, короче. Далее шли претензии к его дурацкой жизни в целом, а последним, но значимым пунктом шел Леон.
На самом деле жизни и руководству досталось чисто за компанию. Основная вина лежала на Леоне, мать его, Кеннеди. Этот самый Кеннеди не шел из крисовой головы уже третью неделю и причинял им обоим – и голове, и Крису – серьезные неудобства. Начнем с того, что до этих долбанных учений Редфилд считал себя натуралом, а на остальную цветность поглядывал без одобрения, но и без раздражения. Просто не понимал, какие могут быть мужики, если столько баб кругом, ну и ладно – ему же больше достанется. А теперь вот, кажется, понял. К концу второй недели учений пришли сомнения в собственной натуральности, чтобы к началу третьей смениться печальной уверенностью.
Этот сволочной Леон все умудрялся делать эротично – дышать тремя стульями левее Криса на брифинге, стоять, смотреть, бегать по пересеченной местности... А уж то, как он передвигал ящики, и вовсе следовало запретить к просмотру детям до 16. Не менее эротично Кеннеди подкармливал бездомных собак, приблудившихся к тренировочной базе, когда считал, что никто не видит, и играл с детьми в парке, куда вся база выбралась в выходной. Крис смотрел и недоумевал – ничего женского в этом Леоне не было, разве что некоторые жесты и челка, которую уважающий себя мужик носить бы не стал, да и то – вопрос спорный, но что-то в нем привлекало и не давало покоя.
Разобравшись в себе, Крис принял решение действовать и тут же наткнулся на другую проблему – что делать дальше он не знал. Если челку и то, как Леон грациозно подпирает подбородок ладонью, можно было считать уликами, то только косвенными. Слухи про него, конечно, ходили – они всегда и обо всех ходили – но как обычно, от достоверного источника «одна баба сказала». Крис вообще плохо представлял как проходят ухаживания у… у ненатуралов, в общем. Как подкатывать к девушкам, он знал – в его случае хватало показать бицепс, улыбнуться и сказать комплемент, в особо тяжелых случаях приходилось тратиться на конфеты и цветы. Как дарить спецагенту Кеннеди цветы и конфеты Крис представлял очень смутно. К тому же, если слухи ошибались, в лучшем случае можно было получить по морде, в худшем – осрамиться на обе конторы. Бицепс у Леона был свой, не такой впечатляющий как у Криса, конечно, но удивлять его было нечем. На улыбку носитель челки глянул из-под этой самой челки, улыбнулся, поздоровался и отправился дальше по своим делам. Крис запоздало заволновался – может, у ненатуралов и стандарты красоты другие? Может, у них в фаворе лысые толстяки, кто их разберет-то?
Крис стиснул зубы и перешел к более серьезным действиям. На одной из тренировок вылил на себя бутыль воды, хоть месяц был и не май, картинно тряхнул головой - с кончиков коротких волос разлетелись брызги. Несколько девиц рухнуло в обморок, парни одобрительно заулюлюкали, невозмутимый Леон протянул платок.
Крис стиснул зубы крепче и пошел на второй заход. Подтягиваясь на турнике (естественно, без майки), он поймал взгляд Леона и подмигнул. Реакции не последовало. Подтянулся еще пару раз, снова подмигнул. Ноль эмоций. «Близорукий что ли?» – подумал Крис и подмигнул еще раз, другим глазом, потом обоими – чтобы наверняка. Леон, к радости Редфилда, у которого уже болели глаза и руки, вдруг оживился, нервно глянул по сторонам и пошел навстречу. Подойдя, поманил пальцем. И когда Крис очень интимно к нему наклонился, все так же вися на перекладине, – сказал тихо и озабоченно:
– По-моему, пора закругляться. У тебя от переутомления уже глаз дергается. Тебе, может, к врачу зайти?
Вот теперь глаз у страдальца действительно дернулся, после чего он сам сверзился с турника под ноги предмету обожания.
– Обязательно, – сказал он сурово, принимая протянутую руку. – Прямо сейчас и пойду.
И пошел, потирая пострадавший копчик, правда, в душ.
Позже выяснилось, что дотошный Кеннеди наведывался в медпункт и натравил на Криса местного терапевта. Несчастный еле отбился, пообещав сдать все анализы, пробы и пройти внеплановую флюорографию.
В очереди на сдачу крови Криса осенило – нужно просто напоить этого проклятого Кеннеди. Небось, понятливее будет. Плюнув на анализы и очередь, Крис помчался звать Леона в бар. Тот, конечно, пытался отбиться.
– Чувак, тебе западло со мной выпить? – подытожил Редфилд получасовые уговоры, подумав: «Ну чисто баба!» и Леон сдался. Крис улыбнулся победно – всегда срабатывало.

И вот теперь бравый БСААшник сидел за стойкой, смотрел в стопку и целенаправленно напивался: этот гадский Кеннеди тянул мохито и, разумеется, ни хрена не пьянел, а до конца учений оставалось чуть больше дня. Крис тяжело вздохнул и снова поманил бармена. Полузабытый Леон оторвался от своего сверхгейского напитка, оглядел окружавшие их совершенно свободные от человеческого присутствия три квадратных метра бара и потеребил товарища за рукав:
– У тебя все в порядке?
– Нет, – честно сказал Крис.
– Рассказывай, чего уж там, – Леон очень по-мужски хлопнул его по плечу, отчего сделалось совсем хреново. Редфилд вздохнул и сознался:
– Да есть од… на. Ну, девушка.
– Красивая? – спросил Леон, чем поставил Криса в тупик. Вот о чем, о чем, а о мужской красоте тот ни разу в жизни не задумывался. Подготовку оценить он мог, телосложение на худой конец, но вот красоту… Пристально вглядевшись в собеседника, Редфилд попытался определить: «Нос… ну есть нос, и что? Ну и глаза есть. Серо-зеленые. Челка на один, чтоб ей пусто было!..» Впрочем, ответ он знал, просто обосновать его никак не получалось.
– Очень, – сказал Крис честно. – И сексуальная.
– И в чем проблема?
– Я ей не нравлюсь.
– Так и сказала? – Леон в задумчивости совершенно непристойно гладил пальцем кромку стакана, а Крису отчего-то стало трудно дышать.
– Не-а, – выдавил он. – Ничего не сказала. Она меня в упор не видит, воспринимает как табуретку.
Он протяжно вздохнул и ткнулся лбом в столешницу, чтобы не видеть творившегося слева безобразия. Леон фыркнул:
– Небось, не восприняла твои лосиные ухаживания. Просто подойди и скажи, что она тебе нравится. Только серьезно так, чтобы поверила. Ну, и красивое что-нибудь – за ней на край света, глаза как озера и все такое.
Крис скосил на него глаза, глубоко вдохнул и выдал:
– Чувак, ты мне нравишься.
Леон рассмеялся.
– Супер. Только «чувака» надо убрать.
Редфилд мысленно махнул рукой и одним глотком влил в себя водку. Леон говорил потом что-то еще, кажется, о взаимоотношениях полов, причем какими-то очень умными словами. Крис особо не слушал, точнее, просто не воспринимал, слова только скользили вокруг мелодией без слов. У проклятого Кеннеди оказался клевый голос. Такой… приятный. И губы у него двигались очень занятно. И эротично. Тьфу.
И еще он грациозно подпирал ладонью подбородок и глядел из-под челки.
«Что я в нем только нашел? – вопрошал страдалец сам у себя, глядя на это безобразие. – На бабу не похож. Так и на мужика тоже – метр с кепкой, челка эта и вообще… хрупкий какой-то. Вот Вескер, тот мужик…»
При воспоминании о бывшем командире, вдруг всплывшем в подобном контексте, Криса перекосило, он даже позеленел слегка.
– Тебе хватит, – сурово постановил «проклятый Кеннеди», безапелляционно сводя брови. – Не хватало еще, чтобы тебя тут стошнило.
Неудачливый соблазнитель только кивнул обреченно и поднялся, опираясь о стойку; сделал шаг, слегка покачнулся... Леон был тут как тут – резво подкатился под бок и обхватил вокруг пояса.
– Держись, герой-любовник, – буркнул «хрупкий» любитель мохито и потащил ошалевшего товарища к выходу, не забыв бросить облегченно выдохнувшему бармену купюру. Крис подчинился на автомате, еще не способный думать из-за близости этого эротичного (Тьфу, вот слово приклеилось! Но и не скажешь же по-другому…) тела. Рука очень удобно устроилась на чужом плече, жалея, что не может переместиться ниже. Максимум – сдвинуться левее, чтобы касаться чужой открытой шеи. Крис подумал и сдвинул руку, в конце концов, он же по легенде пьян – ему все можно, а так реально удобнее. Кеннеди не возражал, даже милосердно придерживал Крисову руку на плече, отчего тот внезапно почувствовал себя последней сволочью.

Они вывалились в прохладную ночь. Крис глубоко вдохнул, ощущая, как выветриваются всякие признаки опьянения, и предпринял попытку обмозговать сложившуюся ситуацию. Напоить Леона, конечно, не получилось, но они все равно приближаются к редфилдовой комнате. Надо использовать шанс – другого не будет. К тому же, если дело не выгорит, прятаться от коллеги ему только полдня.
Он кивнул сам себе – надо действовать. Правда, как именно действовать он понятия не имел, к тому же чужой горячий бок очень мешал сосредоточиться. Как и чужая шея. И чужое ухо, подло лезшее в глаза…

Городок имел довольно странную географию – сеть баров, что-то вроде игорного дома, кинотеатр, единственная гостиница и дома тех, кто работал в вышеозначенных заведениях. Учитывая количество окружавших город военных баз, это вполне себя оправдывало. Вроде, изначально там жили работники то ли местной шахты, то ли завода. Предприятие давным-давно счастливо обанкротилось, а народ живо переквалифицировался.
Бар радовал глаз полированным дубом и новехоньким столом для бильярда, а вот гостиница у него под боком была зрелищем печальным – выбравшиеся на выходные служивые редко тратили ночь на сон, так что вкладывать в нее деньги владельцы смысла не видели. Чтобы отперли дверь, пришлось барабанить минут десять – и это крисовским-то кулаком. На пороге стояла сонная девица, кутаясь в халат, зевнула и указала внутрь, мол, идемте. Комнаты они заказывали заранее, на всякий случай. Причем коварный Крис просил себе подальше и повыше. Мол, храпит он сильно. Впрочем, скучному мужскому голосу на телефоне было совершенно все равно.
Заполучив ключи, они все тем же манером отправились к лестнице (коридорных мальчиков там, конечно, не водилось) – Крису выделили комнату где-то под самой крышей трехэтажного здания.
– Зачем так высоко-то? – поинтересовался Леон этаже на втором, натужно пыхтя. Сколь ни был он крепким и тренированным, столько тащить немаленькую тушку Криса ему было непросто.
– Я просил вид красивый, – соврал Крис, косясь на перила, вдоль и поперек исписанные нецензурными словами.
– В их интересах чтобы вид был, – пропыхтели ему в ответ. Крис тоже надеялся и пытался составить примерный план совращения, но ничего путного в голове все еще не водилось. И путь их казался ему то бесконечно длинным, то пугающе коротким.
– А тебе какие женщины нравятся? – спросил он, чтобы что-то сказать.
– Умные, – рассмеялся Леон придушенно и добавил, явно кого-то копируя: – Нет ничего сексуальнее ума.
Крис тихо вздохнул, мысленно пересчитав тройки в своем аттестате и сколько раз бывшие подружки называли его идиотом. Выходило, что ни в одном глазу он не сексуальный.
Они как раз добрались до нужной двери с держащимся на одном ржавом гвозде номером. Леон прислонил свою печально вздохнувшую ношу к стенке и попытался открыть. Ключом дверь не отпиралась принципиально. Пришлось взламывать.
«Ноша» наблюдал за товарищем, стараясь дышать поглубже и поразмеренней – глядеть, как гадский спецагент орудует отмычкой, закусив губу и недовольно убирая челку с глаз, не было никаких сил. Крис уже подозревал, что его «коварный план» не дотерпит до момента открытия двери.
Тут дверь издала торжествующий скрип и наконец открылась. Горячий бок и рука вернулись на место, и Криса повлекло к месту «Х». Как ни странно, комнатка была вполне приличная: небольшая, чистенькая, почти уютная. Тумбочка, шкаф и одинокий стул Криса не заинтересовали – он сразу переключился на кровать между окон, застеленную цветастым покрывалом (Редфилд попытался прикинуть на глаз, выдержит ли она их общий вес). Именно на нее-то Кеннеди и уронил свою «ношу», даже не потрудившись предупредить. Сам шагнул к окну, отодвинул занавеску и смешно приподнял брови:
– Мусорные контейнеры. Если это хороший вид, в мою комнату идти просто страшно.
Редфилд, наблюдавший за ним с кровати, напрягся – но нет, его гость не торопился проверять вид за своими окнами, стоял, опираясь бедром на подоконник, и взирал на Криса изучающее. Голову он слегка склонил вправо, чтобы вездесущая челка не лезла в глаза и сам, похоже, того не заметил. Было в этом что-то… такое… ранимое, что ли. Бравый БСААшник сглотнул слюну и прикрыл глаза от греха подальше. Он услышал тихий вздох, а потом участливый голос:
– Что, совсем плохо, да? Надо выпить чаю. Горячего.
– Что-то я сомневаюсь, что тут работает обслуживание в номер, – ответствовал Редфилд, собрав в кулак все свое ехидство.
– Я тоже сомневался, потому взял кипятильник. Только надо из машины забрать…
Крис слегка покраснел, припомнив, что тоже взял кое-что на всякий случай, и опрометчиво приоткрыл один глаз. Именно в этот момент Кеннеди, будь он неладен, грациозно оттолкнулся бедром от подоконника и тряхнул челкой.
С некоторым восторгом Крис почувствовал, как сгорел последний предохранитель глубоко в мозгу, ему даже послышался электрический треск. И все наконец стало просто: так, как Редфилд и любил, без рефлексий, запасных планов и прочей чуши. Он просто оттолкнулся плечами от жесткого матраса и метнулся к своей жертве, впечатывая весом и ускорением в угол между батареей и стеной. Леон, еще не успевший перевоплотиться из доброй сиделки в спецагента, только охнул и стратегически неверно распахнул глаза и рот, чем Крис тут же воспользовался. Не, глаза были, конечно, ни к чему, но вот рот… Тут главное было одновременно и не спугнуть, и не разочаровать – кто его знает, этого Кеннеди-то, так что Крис подошел к делу со всей ответственностью и так увлекся, что не сразу сообразил, что поцелуй вполне себе взаимный, а «жертва» насмерть впилась ему в футболку обеими руками, пытаясь притянуть еще ближе. Хотя, казалось бы, куда уже?
Это было нечто умопомрачительное – щеку щекотало чужой челкой, под пальцами горела чужая гладкая кожа, его собственная футболка, в которую впились чужие руки, явно пыталась его придушить… Если какие-то мысли и планы до этого еще где-то бродили на периферии сознания, то теперь растворились в чистой и незамутненной эйфории – чертов Кеннеди был у него, Криса Редфилда, в руках, вместе с челкой, бицепсами и эротичной грацией, и так же мало соображал. И уж точно не собирался вырываться…
Мир внезапно рванулся у Криса из-под ног, кувыркнув и уронив куда-то вниз. В первое мгновение он стыдливо заподозрил себя в слишком долгом воздержании и слабой выдержке. Но нет, ощущение было вполне физическое – под спиной был твердый пол, за головой – твердая стена. Мало приятного, учитывая, что только что под ним был мягкий Леон. Где-то выше знакомо клацнули наручники, накрепко пристегивая его руку к батарее, и «мягкий Леон» уселся на него сверху. Крис с опозданием сообразил, что Кеннеди лез в задний карман его джинсов не просто так, а с подлой целью, и что захватить «браслеты» все-таки было плохой идеей: восседающая на нем «хрупкая жертва» улыбалась уж слишком многообещающе.
Кеннеди весил недостаточно, чтобы причинить неудобства, но вот «браслеты»… Сам Крис в лучшие годы мог придумать приколов двадцать для ситуации, в которой оказался, так что ему было слегка боязно. Он даже подергал наручники, проверяя батарею на прочность. Леон склонился вперед, опираясь на пол и крисову свободную руку и практически ложась на пленника сверху. Теперь он глядел в упор и ухмылялся. Было в нем что-то демоническое – серо-зеленой радужки уже не было видно из-за распахнувшихся на полмира зрачков, губы остро изгибались, челка нагло прикрывала правый глаз и явно считала, что так и надо.
– Ну надо же, – сказал Леон. – Значит, любишь такие игрушки?
Похлопав глазами, пленный сообразил, что имеются в виду наручники. В целом они ему, конечно, были симпатичны – но только на врагах: к садомазохизму Крис относился с недоумением: ему и на работе агрессии хватало. Но Леон поерзал, и стало понятно, что такую длинную фразу Редфилд просто не выговорит. Потому решил вообще не отвечать, только смотрел во все глаза.
Впрочем, Леона чужое молчание совершенно не смущало – он уже был занят изучением своего нового сидения: ласково пробежал пальцами по подбородку и шее, погладил по груди… Крис зажмурился, всерьез опасаясь за собственную психику, пульс тяжело стучал в висках, кровь в венах носилась с бешеной скоростью, и ему казалось, что он уже дымится. По большому счету, вырваться было несложно – держали его чисто символически, но жар чужого тела, такой близкий и уже почти доступный, и чужой низкий голос лишали силы воли. Он ощущал себя кроликом под взглядом удава. Очень большим кроликом.
– Значит, очень красивая и сексуальная, да? – жаркий шепот обжог левое ухо, у Криса по всему телу пробежала дрожь, причем такая сильная, что Леона подбросило, а крепления батареи возмущенно закряхтели.
– Ты действительно лось, – продолжил мучитель уже в правое, левому сразу стало как-то холодно и одиноко. – Все можно было сделать проще и быстрее…
Крис только вздохнул, но ответа никто и не требовал – Леон нависал над ним – так, что челка щекотала нос, а тяжелое дыхание оседало на губах.
– Тебе понравится, – пообещал он. И, в общем-то, не соврал…

Трезвое утро наступило часов в пять. Не то чтобы солнце, пробравшееся в комнату с видом на мусорник, Криса смущало, просто он окончательно весь затек. Болела спина, пристегнутую к батарее руку он почти не чувствовал, к тому же было прохладно, а на нем из одежды остались наручники и футболка где-то уже почти на шее. Но ничто из этого не мешало ему испытывать ни с чем не сравнимое блаженство и удовлетворение – месяц не вылезавший из его головы Кеннеди дрых рядом, практически даже на нем, надежно обхватив одной рукой, и сопел в шею. Как общаться с Леоном после случившегося Крис не знал, потому дышал осторожно и пока не двигался. Да и вообще, хотелось продлить момент – что-то подсказывало, что бодрствующей Леон так спокойно у него на плече валяться не будет. Но продлить момент удалось только на пару минут – потом чужое дыхание слегка изменилось и стало понятно, что Кеннеди проснулся, но еще не собирается это афишировать.
Крис легонько двинул пленной рукой – наручники звякнули – и поинтересовался:
– Ты случайно не видел ключ?
Леон отскочил резко, залился краской и прикрылся брюками. Причем брюки были не его. Потом довольно забавно пытался одновременно одеваться и искать ключ. Поиски ничего не дали – то ли ключ вывалился из крисова кармана, когда с него торопливо сдергивали штаны, то ли он и вовсе забыл их взять. В результате пленник был целомудренно укрыт простыней, а Леон, нахмурив брови, ковырялся в замке наручников. При этом держался как можно дальше и даже в глаза не смотрел.
Редфилд же не сводил с него внимательного взгляда и никак не мог понять, с чего Леона так разбирает. Насколько он помнил, все остались довольны. И, если уж на то пошло, это Крис мог иметь претензии – ведь это он был на полу, да еще и в наручниках.
Справившись наконец с замком, Леон радостно сбежал за кипятильником и отсутствовал около получаса, хотя накануне с Крисом на плечах добрался минут за пятнадцать. За эти полчаса Крис оделся и еще двадцать восемь минут пытался понять, в чем дело. Пришел к выводу, что с его простым взглядом на мир пытаться вникнуть в образ мысли этого непредсказуемого челкастого бесполезно. Проще спросить.
Крис уже подумывал сходить поискать – не сбежал ли его странный… товарищ, когда тот наконец просочился в комнату с пакетом в руках. Леон принес кипятильник, керамическую кружку, одноразовые стаканчики, бутыль воды, два пакетика кофе «3 в 1» и три черствых бутерброда. Крис покрутил в руках чашку – у нее были лапы и мультяшная медвежья морда – пожал плечами: где можно добыть такое богатство в пять утра в таком городишке он даже представить не мог. Кухню Кеннеди организовал на стуле, пристроив его у розетки, подключил кипятильник и сам уселся рядом со стулом на пол. И все это – суетливо и всячески избегая встречаться с Крисом взглядом.
«Ну баба бабой», – подумал Редфилд, возводя глаза к потолку.
– Колись, – сказал он безапелляционно.
– Что? – хрипло спросил тот, наконец-то подняв глаза. «Интеллигенция, блин», – подумал Крис, но сдержался.
– Рассказывай, чего ты от меня шарахаться надумал.
Леон протяжно вздохнул и убрал челку за ухо.
– Я… в общем… Слушай, извини, а? Я когда выпью – неадекватный совершенно. Думал, хоть с мохито не развезет… – он взмахнул рукой и снова вздохнул. – Я ведь не хотел…
– Тебе что, не понравилось? – прямо спросил Крис, которому поток чужих извинений успел надоесть.
– Ну, почему не понравилось? – тут же покраснел Кеннеди. – Я…
Но бравый агент БСАА дальше не слушал – закинул руку Леону на шею, притянул и невербально объяснил, что претензий не имеет, даже наоборот. Оба так увлеклись, что едва заметили, как сгорел кипятильник. Потом оказалось, что он увлек за собой половину пробок в здании, но это все еще были мелочи.
Уже много позже они, тяжело дыша, наконец, оторвались друг от друга. Леон выдернул кипятильник из розетки и глянул на Криса из-под челки совершенно черным взглядом:
– Когда, говоришь, у тебя отпуск? Предлагаю следующую неделю.

Про отпуск
Спустя пару месяцев...
Крис был зол. Чертовски зол. Ох…ренительно зол. Офигительно, обалденно, безгранично, бесконечно, фантастически, невероятно, нереально зол. Да, он успел придумать много новых эпитетов, и это даже не полный перечень цензурных. Одному богу известно, каким правдами и неправдами, уговорами, шантажом и запугиванием он выбил себе три выходных. Первый день подходил к концу, а Леон едва ли перекинулся с ним парой слов. Хотя говорил беспрерывно и уже почти охрип. Сначала часов в пять утра позвонила какая-то Эшли, обозначенная в контактах телефона как «А1» («Для конспирации», – сказал Леон на его вопросительный взгляд, прикрывая ладонью трубку). У Эшли была истерика, и Кеннеди долго ее успокаивал, чуть не колыбельную пел. Потом позвонила «А2», которую Леон звал Анджелой, и позвала на дайвинг. Кеннеди закатил глаза и долго и очень муторно отмазывался. Только Крис успел порадоваться, как позвонила «Ред1». По голосу он легко узнал сестру, и разговор вышел короткий: вырвал трубку, сказал: «Что-то важное?», и Клэр отключилась сразу, даже не став разбираться – опытная.
– Почему «Ред1»? – поинтересовался Крис, опасно прищурившись. Подлый Кеннеди только улыбнулся обезоруживающе и показал строку «Ред0001» в контактах и тут же ответил на очередной звонок. Крис подумал, не отправить ли ему Шеве или Джилл смс «Позвони мне срочно!», но посчитал это ниже себя.
– Здравствуй, Мануэла. Да, я занят, а… – Леон возвел глаза к потолку и вздохнул. –Хорошо… Как-как?! Дай ему по морде. Нет, не в прямом смысле! Я не буду объяснять, что это значит, просто не повторяй этого больше. И тому козлу скажи, что нормальные люди таких выражений не используют… Да, отдыхаю, – быстрый взгляд на Криса. – Не один. Да... Не скажу. Давай позже поговорим, ладно?
Он отложил телефон и улыбнулся Крису. Тот расплылся в ответной улыбке и даже рот открыл, но телефон снова запиликал. Леон сложил брови домиком и приложил трубку к уху.
– Кеннеди на связи. Да, Ханниган? Сейчас, минутку… – прикрыв динамик, он прошептал: – Это по работе. Я сейчас…
Встал и, закрывая рукой свободное ухо, отправился к выходу: в баре было слишком шумно – все смотрели футбольный матч по огромному телевизору. Крис с тоской поглядел в удаляющуюся спину и снова уткнулся в меню: сделать заказ они так и не успели, а официантка поглядывала на их столик с неодобрением. Особенно его заинтересовала страница «Бой посуды». Цены были просто грабительские – Крис заскучал и заказал себе пива. Он перед отъездом всем сообщил, что нефиг ему звонить и тем, кто осмелится, он лично не завидует. Теперь, когда Кеннеди был нарасхват, выходило, что он, Крис, не нужен никому и вполне заменим. Редфилд ощущал себя дурак дураком и прикидывал, кому бы нажаловаться.
Когда влезал во все это, он же не знал, что все так сложно. Кеннеди всюду выходил ему боком. Может, конечно, когда твоя девушка – парень, оно всегда так, но Крис не привык и привыкать не хотел. В кои-то веки у них появилось немного времени пообщаться в прямом смысле слова, а не как обычно, а этот гадский Кеннеди…
– Новую миссию планируют, – отчитался вернувшийся спутник и развел руками – мол, работа такая, ничего поделать не могу. Но ведь он, Крис, сумел отбиться, значит, и Леон бы смог. Если бы хотел. Крис уже открыл рот, чтобы поинтересоваться – какого, блин, хрена происходит, но не успел.
– Да, Эшли?.. Дыши глубже. Не стоит есть больше лекарства, чем прописали… Попробуй отвлечься… Я же рассказывал тебе…
Редфилд мысленно махнул рукой, широко улыбнулся девушке, принесшей ему пиво (Леон прищурился с подозрением), и переключил свое внимание на телевизор. Наши выигрывали – хоть что-то в жизни было хорошо.

Он же все-таки не поехал плавать с неизвестной Анджелой, что можно было считать хорошим признаком. Признаком того, что Крис чем-то все-таки отличается от бесчисленного бабья, оккупировавшего леонову телефонную линию. Хотя он же не видел Анджелу – может, она страшна как смертный грех? Но не могут же они быть страшными все? Или могут?
Чужие сравняли счет, Крис вздохнул и заказал себе еще пива.
– Да, Анджела?.. Да, я все еще занят… Я ничего не понимаю в креплениях для лыж, ты сама… Бери синие. Не за что. Пока!
Леон отключился и радостно заказал официантке кофе. Крис даже подумал, не подлить ли спутнику коньяку в американо, но решил, что это будет слишком…

Пока Крис опрометчиво отходил в уборную (сколько можно пить пиво просто так?), наши проиграли в серии пенальти, зал шумно возмущался по этому поводу, а за их столом материализовалась приятная дама азиатской наружности, одетая в недлинное красное платье с очень смелым разрезом. Причем было похоже, что они с Кеннеди познакомились не только что. Редфилд даже начал искренне сомневаться, есть ли в этом мире женщины, незнакомые с Леоном Кеннеди и отправил Шеве сообщение: «Ты знаешь чувака по фамилии Кеннеди?» Тут же получил ответ: «Какого черта? В час ночи я вообще никого не знаю» и слегка восстановил жизненные ориентиры. Между тем девица слопала половину фисташек, светила коленкой и бедром в разрезе платья и периодически, как бы невзначай, гладила Леона по руке. Крис впервые в жизни пожалел, что он не женщина (первый и последний раз!) – мог бы хватать Леона за руки, закатить сцену и дать дамочке по м… лицу. Ну, или глаза выцарапать, волосья повыдергивать, или как там у них, женщин-то, принято? Хотя тут смотря кто, он как-то сомневался, что его сестрица или кто-то из напарниц стал бы размениваться на глаза и волосы – сразу в печень. (И женщины еще вечно недовольны своими правами!) В любом случае, Крис Редфилд не мог бить женщин, тем более без повода. Да и с поводом тоже. А вот Кеннеди бы, наверное, стоило. В конце концов, за кого его держат? За хомячка что ли? Тут же никакое терпение не выдержит. Крис подумал, поскреб затылок, подозвал официантку, достал из кармана сотовый…
Леон махнул собеседнице – мол, подожди минутку, достал телефон и удивленно поднял брови.
– Крис?
– С тобой, похоже, только так можно общаться, – вздохнул Редфилд в динамик и потер свободной рукой шею. Кеннеди в это время покрутил головой и наконец нашел его взглядом.
– Извини, что время отнял – в принципе, ты мог бы сразу сказать, что три дня подряд рядом со мной тебе нафиг не надо... В общем, я пойду. Привет леди. Познакомимся в другой раз.
Леон только глазами хлопал. Крис пожал плечами и с размаху швырнул телефоном в ближайшую стенку, обломки пластика брызнули под ноги. Официантка охнула (этот телефон он купил у нее пару минут назад), а остальной народ воспринял как сигнал к действию – они уже минут пять выясняли которого из судей пустить на мыло. На пол полетела посуда, стул и кто-то из посетителей. Крис мысленно прикинул стоимость ущерба и злорадно ухмыльнулся. Кеннеди в это время рванулся с места, но был остановлен хрупкой, но очень суровой и бдительной официанткой – за кофе-то он не заплатил (пиво Криса вошло в стоимость телефона). Поверх ее плеча Леон взглянул тоскливо и как-то отчаянно, отчего Крис почувствовал себя слегка отомщенным. Вокруг был уже настоящий погром, бармен, накрыв голову каской, звонил по телефону, азиаточка за их столом пригнулась, пропуская над головой летящую пивную кружку, подтащила поближе блюдечко с фисташками и с интересом оглядывалась, Леон рылся в карманах. Крис сделал ему ручкой и покинул гостеприимную обитель.

Уже почти стемнело, воздух был синий и мутный, в нем плавали желтые фонари. Крис слегка поежился, сунул руки поглубже в карманы и быстрым шагом направился вдоль узкой пешеходной улочки.
Произведенным эффектом он был, пожалуй, доволен. Немного театральщины никогда не помешает. Теперь Леон, скорее всего, будет утешаться в объятиях этой любительницы фисташек со стальными нервами, но чему быть, того не миновать… Крис тяжело вздохнул и пнул камешек. В свете последней мысли собственное поведение казалось ему глупым. Но он был прав.
В гостиницу идти не хотелось, он просто бродил по городу, разглядывая темные окна и крыши домов. Чертов город, даже гопников на улице нет, Крис бы им очень порадовался…
Если честно, городок был приятный – не очень большой и не очень маленький. Когда выбирали, куда ехать, он предлагал другой, совсем мелкий, но Леон встал на дыбы, заявил, что у него аллергия на затерянные в лесах городишки и ткнул в карту наугад. В самолете они переглядывались и улыбались как идиоты… и в машине потом…
Крис зло пнул очередной камешек. С утра надо рвать когти. Забрать рюкзак из номера и рвать. Целых два нерабочих дня – это целая жизнь, и он вполне способен провести их лучше, чем слушая чужие разговоры по телефону.
Как-то незаметно он вышел к пляжу. Там тоже было безлюдно – даже пьяные туристы не купались, распугивая рыбу и аборигенов. Видимо, все пьяные туристы все еще дрались по поводу результатов футбольного матча. Он нашел деревянный лежак и сел на край, вытягивая ноги. Почти совсем стемнело, и где вода он различал больше по звуку чем на глаз, бездумно смотрел туда, где слышал плеск и глубоко дышал, когда идиллию разорвал телефонный звонок. Неужели Леон по останкам трубки все-таки раскрыл его маленькую хитрость? Нет, звонила Клэр.
– Ты свинья, – поведала сестра, даже не удосужившись поздороваться.
– Это еще почему? – вяло поинтересовался Крис.
– Махнул в отпуск с Леоном и молчал! Ну, как оно?
– Великолепно, – буркнул Крис. – Сижу, жду рассвета.
– Романтично. А Леон не против?
– Без понятия.
– Так вы не вместе что ли? – удивилась сестра. – Он вышел?
Крис тяжело вздохнул – не отстанет.
– Мы, кажется, расстались… Если, конечно, можно считать, что мы были вместе.
– Ох! Так Леон теперь свободен?
– И это все, о чем ты думаешь?
– Эй! Дай помечтать… Ладно, что у вас стряслось-то? Рассказывай давай!
Крис кратко изложил свои претензии, радуясь, что может поделиться с кем-то.
– М-да, – сказала Клэр, немного помолчав. – Ты еще долго продержался. Обычно от него быстрее сваливают.
– Ну да?
– Ну да. А кому понравится? Это же Леон «папа Тереза» Кеннеди. Про него анекдоты рассказывают, что он в Ледовитом океане пираний подкармливает…
– Нет там пираний.
– В том-то и анекдот был. Да не бери в голову. В общем, защитник униженных и оскорбленных, в ответе за тех, кого приручил, и все такое. Он как-то… успокаивает… Мне даже звонит раз в неделю – узнать где я, что я, как я. А ты?
– Я тоже звоню.
– Ну конечно… В общем, ты подумай. Он же хороший…
– Да что там думать? Я из кожи вон вылез, пока добыл себе три дня, а он даже не может дотрепаться со своим фан-клубом…
– Крис, совесть имей. Леон за два дня миссию провернул, на которую не менее недели прогнозировали, да и то со скрипом. Его чуть не сожрали там... Потом все спрашивали, какого фига так рисковать, а он: «Я обещал близкому человеку»…
Крис слушал и бездумно тер шею. «Близкому человеку»?
– Ты откуда все знаешь, а?
– Даже в секретных службах есть любительницы поболтать, – Клэр фыркнула, но тут же посерьезнела. – В общем, подумай все-таки… Он хороший.
– Хорошо, мамочка.
– Ну, вот и отлично. Привет Леону, если надумаешь с ним разговаривать.
– Обязательно.
Сестра отключилась, а Крис задумался. Сидеть было холодно, вставать – лениво. Он нахохлился и втянул голову в плечи. Возможно, задремал в какой-то момент – когда встрепенулся на звук шагов, вокруг было значительно светлее. Шаги были знакомые, и Крис даже не потянулся за припрятанной под лежаком доской (он и сам не запомнил, где и когда ее прихватил – рефлекс).
– Я тебе плед принес, – сказал Леон тихо. – Тут холодно.
– Спасибо, – кивнул Редфилд, прикидывая что и как ему теперь говорить. Леон стоял в паре шагов и мял плед в руках. Он был запыхавшийся, весь необычно мятый и лохматый. А какой взгляд у него был…
– Ты как меня нашел?
– Я весь город оббежал, вернулся в гостиницу проверить, а этот пляж прямо перед окном… Крис, я…
Но Редфилд не стал слушать – поманил рукой и похлопал рядом с собой по лежаку. А когда Леон поспешно сел, обнял его одной рукой и обернул обоих пледом.
– Смотри как красиво. Рассвет скоро…
Ответить Леон не успел – у него снова зазвонил телефон. Крис вздохнул, досчитал про себя до пяти и протянул руку, мол, давай сюда. Кеннеди поглядел на вибрирующий аппарат в своих руках, явно прощаясь, и отдал. Но швырять его в воду Редфилд не собирался – нажал на «принять звонок» и сказал:
– Здравствуй, Эшли. Леон вышел, сейчас подойдет… Меня зовут Крис, я его друг. Может, я смогу тебе помочь?..
Девчонка оказалась прикольная, с чувством юмора. В результате четвертьчасового разговора разжилась его номером и обещанием показать пару приемов самообороны. Распрощались они чуть не лучшими друзьями. Тут же, как по команде, отзвонилась Анджела, которая сломала лыжу, и он ей полчаса советовал, как добираться на другой...
Кеннеди взял назад свой спасшийся сотовый, не глядя: смотрел на спутника во все глаза. Крис пожал плечами:
– Так я заработаю себе немного твоего времени.
Леон широко улыбнулся и смешно челкой тряхнул:
– А давай съедемся? Так заработаешь еще больше.

Про квартиру…Это была очень странная квартира. Соседи ходили мимо нее с опаской, очень-очень быстро. На окнах стояли совершенно непроницаемые и даже, кажется, бронированные жалюзи, а двери позавидовал бы самый продвинутый банковский сейф. Соседи со второго этажа подозревали, что двое мужчин, что посещали странную квартиру, зарабатывают на жизнь не самыми законными методами – уж больно зверская рожа была у одного, совсем здорового. Да и второй тоже был подозрительный.
Внутри жилище было не менее странным. Обустроить его хозяева так и не удосужились. Жилой выглядела только прихожая. Причем слишком жилой для прихожей. Если гостиная была пуста за исключением дивана, коробки с телевизором, трех связок книг и розового в медвежатах телефона прямо на полу, то в прихожей стен не было видно из-за шкафов, на полу лежал толстый серый ковер. Кухня выглядела чем-то средним – холодильник, почти пустые напольные шкафчики (2 штуки), раковина и газовая плита с толстым слоем пыли. К холодильнику на магнитах был прикреплен лист бумаги, исписанный по очереди двумя почерками: округлым, с явным наклоном вправо, и крупным прямым почти без связей между буквами.

Привет! С возвращением. В пустыне, говорят, телефон не ловит – не удивляйся. Выползу оттуда – позвоню.
ПС. В холодильнике суп.
ППС. Купи пылесос – ковер ужасно пыльный.

Спасибо за суп. Я его еле выгнал. Вескер бы обзавидовался. Лучше пиши числа, а то я же мог откусить от него, не разобравшись.
ПС. Предлагаю купить кофеварку и все-таки распаковать телевизор. Надоело смотреть через коробку.

Оставил суп в морозильнике. Надеюсь, он тебя дождется и не уйдет своим ходом. До телевизора не дошел. Если доберешься, купи этажерку, надоело спотыкаться о книги.
ПС. Может, все-таки купим в комнату лампу? Тогда можно обойтись без этажерки.

Спасибо. Эскимо с мясом – это супер, разморозить не успел. Купил торшер, про кофеварку и пылесос забыл. Может, попросим Клэр?

Она уже купила нам телефон. Нет уж. Торшер хороший. Только ты зря оставил его включенным на месяц, что нас не было. Мы теперь должны кучу денег за электричество.

Спасибо за пирожки! Вкусные. Это же пирожки, да? А то я съел десяток, теперь думаю. Остатки заберу с собой.

Да не за что. Когда в следующий раз будешь жарить свои стейки, потрудись позвонить и отменить пожарную тревогу. В квартиру попасть они не смогли, но перепугали нам всех соседей. Они и так-то считают нас киллерами.

Спасибо за стейки! Это же стейки? А то они убегали, а я был слишком голоден, чтобы разглядывать.
Магазин был уже закрыт, так что этажерку и все остальное не купил. Может, попробуем заказать через сеть?

Редфилд! Тебя видели в Исландии вчера, из чего я делаю вывод, что ты все еще жив. Позвони или возьми, наконец, трубку, я волнуюсь.
Официально заявляю, что к тем стейкам не имею никакого отношения! Ты не давал Клэр ключи? Или, может, у нас мыши завелись? В общем, отзовись!

Дверь, несмотря на немаленький вес, отворилась бесшумно. Крис Редфилд ввалился в прихожую, пнул дверь, бросил сумку в сторону гостиной, скинул кроссовки, цепляясь пяткой на специальную железку у шкафа, прошел два шага и рухнул, где стоял. Из недр ковра послышался чих и глухое:
– Черт, опять забыл купить пылесос…
Через пару минут дверь открылась снова. Леон Кеннеди внедрился в жилище, закрыл все замки и внимательно проверил, потом тоже скинул обувь, швырнул рюкзак через комнату, споткнулся о ноги Криса и растянулся рядом.
– Привет, – сказал Редфилд, с трудом поворачивая голову.
Леон чихнул и ответил:
– Привет. Нам нужен пылесос. Срочно. Я уже согласен на выбор Клэр.
– Эй, ты так говоришь, как будто она напрашивалась.
– Ты же потом будешь первый орать, что медвежата не по фэншую.
– По кому, по кому?
Леон приоткрыл один глаз, глянул из-под челки, попытался ее сдуть, но не преуспел, поморщился и снова закрыл глаза:
– Оооо, ясно. Ты будешь орать нечто менее цензурное, я понял.
Крис уцепился за длинный ворс и подтянулся поближе к Леону, тот приоткрыл один глаз и с интересом наблюдал из-под челки. Редфилд с кряхтением приподнялся на локтях и чмокнул сожителя в кончик носа:
– Очень рад тебя видеть. Особенно – одним куском. Прости, на большее сейчас не способен, – и рухнул в ковер. Кеннеди расхохотался было, но тут же охнул, хватаясь за поясницу, и тоже рухнул.
– Взаимно, аналогично. Так что я не в обиде, – глухо донеслось из ворса.

Про домашние обязанностиКрис был зол… что было, в общем-то, неново и даже привычно. А Леон был спокоен как слон, стоял, скрестив руки, и ждал. Редфилд пыхал гневом, раздувал ноздри, но это никак не помогало: аргументы кончились еще минут пять назад, и спор продолжался на чистом энтузиазме и упрямстве, а Леон даже не спорил, просто «отбривал» любые аргументы слова за два и ужасно бесил.
– А кто бы говорил, – наконец изрек Крис. – За какие такие заслуги тебя из новобранца, проспавшего в первый день, сразу в Службу Президента перевели, за красивые глаза?
Ничего такого не сказал, но тон не оставлял сомнений в том, что именно имелось в виду. Спорщик даже сам испугался и замер с открытым ртом, глядя в окаменевшее лицо Леона. В следующее мгновение он сидел на полу, видел только звезды, в ушах звенело и жутко болело лицо. Когда проморгался, Кеннеди уже и след простыл, только на полу рядом сиротливо лежал тюбик мази от синяков и связка ключей от квартиры. Леон ушел, даже дверью не хлопнув, и от этого было еще страшнее. Крис сел, осторожно опершись на шкаф спиной, и отвинтил крышку от мази…

Проблема, конечно, выеденного яйца не стоила, но это был вопрос принципа. Крис всегда считал, что комплексов у него нет – ни по поводу внешности, ни по поводу подготовки, ни по какому бы то ни было еще. Но всего полгода рядом с Кеннеди, и он начал чувствовать себя ущербным буквально во всем. По большому счету Леон был ни при чем – он ничего не говорил, даже не критиковал, просто он… он был… он был великолепен. И оттого сам Крис постоянно казался себе тупым, неуклюжим придурком. Потому он любовался, тупил, старался ни в чем Леону не уступать и всегда спорил до последнего, хотя чаще всего оппонент был прав.
Нет, ну правда? Чего было так психовать? Он бы сам разве что рассмеялся… Перегнул, конечно, но это напрашивалось. А раз так вспылил, вполне возможно, что рыльце в пушку…
Мысль оказалась крайне неприятной – Крис поморщился как от зубной боли и тут же распахнул глаза, осененный очередной идеей.
А вдруг его там к чему-то принудили? Он же совсем пацан еще был. К тому же Леон красивый. Очень. Неудивительно, если кто-то из этих больных стариканов позарился. А он, Крис, «близкий человек», блин, так цинично, вместо того, чтобы с пониманием…
Редфилд уже готов был нестись куда угодно и сшибать бошки всем виновным. Еще бы показали виновных. Пока в его распоряжении был только он сам… Крис попытался рвать на себе волосы, но он постригся только на прошлой неделе, и хватать было все еще неудобно.
Хотя это все неважно. Вряд ли Леон теперь захочет с ним разговаривать. Если им вообще удастся встретиться. У Криса, конечно, связи, но связям Леона не чета.
Редфилд беспомощно оглядел их общее жилище. В кухне на столе виднелся остывающий омлет и тарелка с нарезанным сыром. Кто теперь будет готовить, небрежно откидывая челку со лба, и запрещать Крису кусочничать? Готовить Леон любил, хотя времени и сил у него на это почти не оставалось. Сначала долго и нудно обшаривал магазин, вчитываясь в аннотации и списки ингредиентов (Крис в это время ныл рядом, что лучше б он комиксы читал), потом все чистил и стругал. Редфилду даже приближаться к священнодействию не разрешалось, так что наблюдал он, сидя на стуле за порогом кухни, и отвешивал комментарии, за что периодически получал в лоб какой-нибудь редькой с неместным названием.
В комнате за диваном виднелась коробка с так и не распакованным телевизором. С кем он теперь будет ругаться про телевизор и так и не купленный пылесос? Кто будет оставлять ему записки ровным разборчивым почерком? И – Крис поглядел себе под ноги, на пушистый ковер, бывший когда-то белым, – с кем он будет валяться на ковре, есть просроченные чипсы и спорить, кто делает массаж? Кто будет обзывать его неряхой, тыкая в незаметное пятно на футболке и крошки на паркете? На чей будильник он будет материться воскресным утром?
И так Крису стало себя жалко – хоть волком вой. Ведь все, что он в жизни сотворил – и БСАА, и все перебитые зомби вместе с прочими тварями, не стоило одного единственного простого и обычного, совершенно идеального Леона. Не заслужил. Он поспешно наступил на горло гордости и схватился за мобильник. Телефон Кеннеди не отвечал. Послушав пару минут гудки, старший Редфилд горестно вздохнул и набрал номер сестры.
– Он меня бросил, – сообщил Крис, решив не откладывать в долгий ящик.
– Леон снова свободен? Спасибо, братец! – рассмеялась Клэр на том конце, и смех подхватили еще несколько звонких девичьих голосов. У сестры играла музыка, слышались обрывки разговоров, позвякивали бокалы.
– Ты там пьешь что ли? – обиделся Крис.
– Ну да.
– А что за повод?
Клэр помолчала. Потом, судя по тишине в трубке, впоследствии сменившейся журчанием воды, ушла от подруг в дамскую комнату.
– Учитывая, что ты забыл про мой день рождения и что Леон позвонил поздравить двадцать минут назад, я делаю вывод, что вы, кретины, снова разругались. Что теперь?
– Ох, прости… С днем рождения!
– Да пофигу. Случилось что?
В трубке раздался стук – кто-то стучался в дверь туалета.
– Занято! – страшным голосом рявкнула сестра и добавила парочку оборотов, которые Крису очень захотелось записать. Стучать перестали.
– И что случилось? – спросила она уже нормально. – Ты не захотел мыть посуду?
– За хлебом не пошел, – сознался старший Редфилд. Младшая, судя по звуку, хлопнула по лбу.
– И он из-за этого тебя бросил?
Пришлось пересказать весь разговор. Судя по звукам, сестра уже билась головой о раковину.
– Ты придурок, – изрекла она весомо, едва дождавшись конца речи. – Его шантажировали и даже выбора не оставили… Да я же рассказывала тебе.
– Когда?
– После проблем с Вероникой, склерозник!
– Ох… Так это про него? – теперь Крис искал глазами во что подолбиться. – Я кретин.
– Ты открыл мне глаза, – вздохнула сестра. – Ну и что сидим? И почему ты мне звонишь? Надо звонить Леону, а еще лучше найти его и валиться в ноги. Он…
– Я помню, он хороший и хрен я другого такого идиота найду меня терпеть.
– Точно. Все, удачи. Я пошла праздновать. Держи меня в курсе.
Клэр с чувством выполненного долга отключилась, так и не сообщив ничего путного, а Крис как был, босиком и без рубашки, вскочил с места и рванулся к двери. Что говорить и где искать он пока понятия не имел, но сидеть на месте больше не мог. Как выяснилось, искать особой надобности не было – выскочив в подъезд (на ходу отметил, что сожитель, оказывается, даже дверь не потрудился закрыть – осталась приличная щель, и соседи теперь знают много лишнего), он тут же споткнулся о ноги Леона, сидевшего на рюкзаке, прислонившись к перилам.
Крис малоцензурно выругался, да так и замер в нелепой позе, глупо хлопая глазами. Кеннеди тяжело вздохнул и своим коронным движением подпер подбородок:
– Ты бы обулся хотя бы – простынешь.
Крис кивнул, не отрывая от него взгляда, и выдавил:
– А ты тут?..
– Жду, что ты пойдешь меня искать. Но ты как-то особенно не торопился.
– Я собирался звонить в ВВС, – пожал Крис плечами и осторожно присел на корточки, словно боясь спугнуть. Леон приподнял брови и печально усмехнулся из-под челки.
Крис облизнул губы, собрался с мыслями и начал стандартно:
– Я… – но замолк, так и не сумев сказать что-то путное. Только смотрел на подпирающего подбородок сожителя и не мог наглядеться, потом все-таки изрек:
– Я скучал.
Кеннеди закатил глаза и полез в карман за какой-то бумажкой, которую торжественно вручил Крису.
– Это чего? – удивился тот.
– Это твои извинения, – ангельски улыбнулся Леон. – А то с импровизациями у тебя обычно не очень. Зачитать сам сможешь?
– Угу.
– Зачитывай и марш за хлебом. И сестру потом поздравь нормально. И если ты еще раз…
Крис поспешно сгреб Леона в охапку:
– Ни за что!.. Я тебя…
– Да знаю я, знаю, – полупридушенно отвечал Леон.

Про праздникиКрис еще раз вздохнул и поглядел на Леона. Тот ухмылялся и разве что язык не показывал.
– Вот охота тебе было?..
– Терпи, – был ему ответ.
– Ты его в секс-шопе купил, что ли?
Ответить Леон не успел – к собеседнику подскочила нетрезвая Шева и увлекла танцевать.
Они собрались практически всей толпой зомбиборцев. Клэр, которой опрометчиво дали ключи – поливать кактус, который она сама же и подарила, не оправдала доверия. В отсутствие хозяев леонов фан-клуб подсуетился, притащил откуда-то какую-то мебель и устроил маскарад для своих. Более безопасного места эти параноики бы не нашли. Что теперь думали о Крисе и Леоне соседи – после того как по двору протащилась толпа странно одетых людей с оттопыривавшимися карманами, которые заглядывали под каждый куст, лист и очень пристально рассматривали жильцов – оставалось только догадываться.

Леон оглядел гостей, порадовался, что квартира на первом этаже, а значит, никто снизу не придет ругаться. Хотя и так бы не пришли, даже если б люстра рухнула – дураков нет.
– Эх, придется съезжать, – подтвердил отбившийся от напарницы Редфилд. Леон глянул на него и тут же отвернулся – положа руку на сердце, шутка не удалась. Кто ж знал, что этот дурацкий костюм будет производить столь оглушительное впечатление? Основной особенностью модели было то, что верхняя часть костюма состояла из двух ремней, которые держали шипастые наплечники, и перчаток. То есть грандиозный крисов торс ничего не прикрывало. А штаны с металлическими пластинами сидели как приклеенные и тоже вида не портили. Весь вечер несчастный Кеннеди страдал от собственного чувства юмора и избегал смотреть на старшего Редфилда – вид Криса в коже, шипах и с зализанными гелем волосами сводил самообладание на нет.
– В этом, между прочим, холодно, – продолжал гнуть свое Крис. Леон стойко глядел вперед на пляшущих на столе Ханниган и Эшли в доспехах (и где только стол взяли?) и еще шляпу на глаза сдвинул.
– Терпи… – только и успел сказать Кеннеди до того как озлобленный Крис занял собой весь обзор и ухватил его за белый шарф. Сам Крис от одетого мафиозой сожителя с зализанной челкой, белым шарфом и лакированными ботинками, глаз оторвать не мог.
– Даже смотреть не хочешь, да? – прорычал он Леону в лицо, на что тот только удивленно приподнял брови.
– Омела! – заорали сверху. Оказалось, допившая запасы ликера Шева притащила стремянку и теперь нависала над хозяевами квартиры с какой-то зеленью.
– Шева, сейчас осень, – попытался Леон.
– И это вообще не омела, а кактус, – поддакнул Крис, продолжая мять чужой шарф.
Но коллектив требовал зрелищ.
– По-це-луй! – скандировала Клэр на безопасном расстоянии. Эшли поддакивала, закрыв забрало. Складывалось впечатление, что доспехи у нее вполне настоящие. Остальные сгрудились вокруг и тоже орали. Правда, все разное.
– Черт, – вздохнул Леон, ухватил замешкавшегося Криса за уши, притянул и звонко чмокнул в лоб. Зал обиженно взвыл и засвистел.
– Так не считается! – крикнула уже из прихожей Клэр. Ее брат скрипнул зубами и сгреб Леона в охапку.
– Крис, без фанатизма – люди кругом… – только и успел шепнуть Кеннеди. Потом еще минут десять ему было не до разговоров, да вообще не до чего. А потом Шева все-таки свалилась со стремянки, роняя кактус Крису на голову. Тот взвыл.
Засмотревшийся народ проморгался и перевел взгляды на кактус.
– Он же пластиковый, – подал голос разума Коэн.
– Клэр!!! – рявкнул Крис, хватая Леона за пальто и таща в прихожую. Сестра, конечно, была уже далеко, да никто ее ловить и не собирался…

URL записи

Сирцаирадужныепони

@темы: =игольчатое love, =кактусэ плачет и колется. Сам от себя, =кактусэ читает, =с соседнего подоконника, =перманентно, =кактусэ рад, =колючие будни, =Resident Evil